Орестея» Эсхила как одно из высших достижений жанра

1. Вступительный комментарий

Древнегреческий театр и древнегреческая трагедия составляют блестящую страницу в истории античной культуры. Эта часть античного наследия и по сей день сохраняет свою актуальность, о чем свидетельствуют многочисленные постановки на сценах театров мира, проходящие в Греции международные фестивали античной драмы и т.д. В курсе античной литературы драме отводится заметное место. Тем не менее целесообразно провести не менее двух практических занятий по этой теме, поскольку в углублении и закреплении нуждаются как общие вопросы теории драмы, так и проблемы, связанные с рассмотрением конкретных, особенно значимых произведений.

Начать разговор целесообразно с вопроса о происхождении греческой трагедии, которое уже античная традиция связывала с культовыми песнями (*дифирамбами) в честь Диониса. Следует обратиться к соответствующему отрывку из «Поэтики» Аристотеля (П49а9-26), подтверждающему эту версию и соответственно пояснить происхождение термина «трагедия» («козлиная песнь»), исходя из ритуала Дионисий. Обращение к Аристотелю важно и при характеристике драмы как рода литературы. Именно им подчеркнута сущность драмы как «действия» в отличие от повествовательного рода — эпопеи. Кроме «действенности» важно также обратить внимание на «конфликтность» природы драмы, а также ее публичный характер, ориентированность на сценическое действие для обширной аудитории.

Устройство греческого театра и театральных представлений также нуждается в комментариях, поскольку без этих знаний не могут быть поняты многие особенности древнегреческой трагедии: роль хора, число актеров, наличие театральных машин, структура трагедии и т.д. Но, главное, только представив себе облик древнегреческого театра, его масштаб, протяженность праздника во времени, демократические формы подведения итогов, отношение к создателю драмы и участникам постановки, можно представить себе роль театра и трагедии в греческом обществе и соответственно сложность эстетической задачи, стоящей перед древнегреческим драматургом.

Важно обратить также внимание на мифологическую основу сюжета трагедии. Данное условие побуждало драматургов глубже осмыслить пространство мифа, обнаружить в нем стороны, созвучные проблемам современников. В то же время существенность затронутых древнегреческой драмой проблем обеспечила ей долгую жизнь, поскольку многие из поставленных вопросов были позднее осознаны как «вечные».

Уже Аристотель подчеркнул, что трагедия исторически развивалась, совершенствуя свою форму. Первоначальная структура трагедии представляла собой диалог актера («вопрошающего») с хором. Эсхил, введший второго актера, был осознан как «отец трагедии». Вместе с тем драматург, стоящий у истоков жанра, сумел создать творения, пережившие века.

При характеристике драматургии Эсхила важно подчеркнуть, что сама суровая эпоха противостояния персидскому нашествию, борьбы за единство греческих полисов обусловила высокий, героический характер эсхиловской трагедии. В своих драмах Эсхил отстаивал идеи демократического государства, цивилизованных форм разрешения конфликтов, идеи воинского и гражданского долга,! личной ответственности человека за содеянное и т.д. Пафос эсхиловских драм оказывался чрезвычайно важен для эпохи восходящего развития демократического афинского полиса, однако и последующие эпохи хранили о нем благодарную память как о первом «певце демократии» в европейской литературе.

Из семи сохранившихся драм Эсхила обычно более внимательному рассмотрению подвергаются «Персы» (472 г. до н. э.), «Прометей прикованный» (?), «Орестея» (458 г. до н. э.).

«Персы» выделяются исторической, а не мифологической, как того требовала традиция, фабулой. Здесь, как нигде в других драмах, прямо и страстно прославлены греческое воинство и греческая демократическая государственность. Явственно заявлена в этой драме также гуманистическая позиция автора, развивающего тему сочувственного отношения к поверженному противнику.

«Прометей прикованный» — драма, которая, в отличие от поэмы Гесиода, кладет начало высокой, героической трактовке образа Прометея, получившей затем важное, продолжение в европейской культуре, оформившее этот образ как «вечный», «мировой». Объективная трактовка образа, однако, затрудняется в связи с утратой других частей трилогии, в которую входил «Прометей прикованный».

Рассмотрение «Орестеи» как единственной дошедшей до нас трилогии Эсхила, таким образом, оказывается особенно важным. Кроме того, это позднее творение Эсхила, свидетельствующее о заметно возросшем, в сравнении с первыми драмами, искусстве развития действия, создания характеров, ведении хоровых партий и т.д. Здесь Эсхил пользуется также третьим актером, нововведением Софокла.

При рассмотрении частей «Орестеи» («Агамемнон», «Хоэфоры», «Эвмениды») важно проследить взаимосвязанность частей. Сам принцип трилогии утвердился как способ проследить на примере нескольких поколений общую судьбу рода. Миф .об Атридах, ставший основой трилогии, выступал ярким тому подтверждением. Проблематика «Орестеи» окажется, однако, гораздо шире указанной идеи, а, главное, автор не снимет с человека, при всем давлении на него высших сил, личной ответственности за содеянное.

Первая часть трилогии — «Агамемнон» отмечена мастерской подготовкой трагической кульминации действия. Уже в монологе стража, составляющем пролог трагедии, говорится о неблагополучии в Доме Атридов. Тревожным настроением проникнуты также песни хора. Хор вспоминает о всех жертвах, принесенных в ходе Троянской войны, рассказывает о народном недовольстве Атридами, поведшими войско за море, хор предчувствует «цену за кровь». Наконец, Кассандра в своих пророчествах рисует картину грядущего Преступления. Самый яркий персонаж первой части — Клитемнестра. Это женщина с неженским сердцем, составившая коварный план ^и с большим самообладанием его осуществившая. Умение скрыть преступный план и устроить западню ярко видны уже в сцене встречи Агамемнона. Слова и речи Клитемнестры не только проникнуты ложью и лицемерием, но и таят новое искушение для уже обремененного виной царя. Он соглашается принять почести, скорее подобающие богу, чем человеку (сцена с пурпурным ковром). Этот шаг Агамемнона, по замыслу Клитемнестры, лишает его благосклонности богов и является новым основанием для задуманной расправы. Мотив «пурпурного ковра» чрезвычайно емок и выразителен в трагедии. Он символизирует и пролитую кровь Ифигении, и кровь Троянской войны, и ту кровь, что задумала пролить Клитемнестра, и ту грядущую кровь, которую прольет мститель Орест. В последнем эписодии еще раз со всей очевидностью встает зловещий образ Клитемнестры, которая с гордостью утверждает свое право на содеянное. Однако важно, что испытывающий ужас хор тем не менее не принимает ее доводы и напоминает о грядущем мстителе за отца — Оресте.

В основе развития фабулы «Орестеи» ощутим целый ряд ритуальных моделей, таких, к примеру, как «заклание», «выспрашивание пророчества», «молитва», «принесение отворотной жертвы» и т.д. С опорой на последнюю модель начинает развиваться действие в «Хоэфорах». Его начало с трогательной встречей брата и сестры представляет собой разительный контраст накалу зловещих событий в предыдущей части. Однако и здесь действие постепенно развивается в сторону трагического напряжения. В центре образ мстителя поневоле — Ореста. Побуждаемый Аполлоном, поддерживаемый другом Пиладом, Орест решается на месть, однако осуществляет ее не без внутренней борьбы, о чем свидетельствует его последний разговор с матерью. В этой части Клитемнестра становится жертвой коварного замысла (проникновение во дворец с помощью лживого известия) и убийства вместе с Эгисфом. Оба караются и как погубители Агамемнона и как цари-узурпаторы. Хор, еще ранее выражавший гнев против незаконных властителей, одобряет содеянное Орестом. Героем, однако, овладевает безумие и начинается его трагический бег под уку-. сами Эриний. Таким образом, трагедия опять заканчивается пролитием крови и появлением мстителей за нее (Эриний), т. е. новыми звеньями в цепи преступлений и мщений.

Третья часть «Орестеи» — «Эвмениды» проникнута стремлением разрушить эту цепь насилия и высвободить из нее человека. Главная сцена в третьей части — суд над Орестом, отражающий исторически существовавшее столкновение между материнским и отцовским правом и победу последнего. Однако последнее слово, оставшееся за Афиной, означает и нечто большее. Это победа гуманности и милосердия над непримиримостью и насилием, это призыв к миру и согласию, в том числе и в отношениях между людьми. Важное значение имеет и учреждение ею Ареопага как цивилизованного демократического органа, призванного установить вину и покарать виновного, тем самым освободив человека от бремени кровавой мести.

Наше время отмечено обостренным вниманием к этой трилогии Эсхила, затрагивающей такие «вечные» проблемы, как выбор между долгом и родственным чувством, необходимость личной ответственности за содеянное даже под воздействием внешней силы, осознание пагубных последствий войны как для победителей, так и для побежденных и т.д. Заметным событием в культурной жизни стала постановка «Орестеи» в международном театральном центре «Весь мир» под руководством режиссера-постановщика Франсуа Роше (Швейцария) в октябре 1991 г. В спектакле были заняты талантливые актеры разных национальностей. Текст трагедии произносился актерами на разных языках, а последний монолог Афины повторен неоднократно сразу на нескольких, в том числе и на русском. Указанный прием подчеркивал актуальность драмы для многих современных народов. Представляя спектакль, Франсуа Роше писал: «Наши проблемы — это типичные проблемы «конца века»: этика обветшала, извращена и должна быть обновлена. В «Орестее» я вижу средство ее обновления, ибо это один из основополагающих мифов нашей культуры, первооснова демократии». Заметим также, что другой талантливый современный режиссер П. Штайн, в начале 80-х годов поставивший «Орестею>- в западногерманском театре «Шаубюне», в середине 90-х подготовил этот спектакль с актерами театра российской армии. Постановка П. Штайна стала также заметным событием в современной театральной жизни, и спектакль в настоящее время сохраняется в репертуаре театра.

Вслед за Эсхилом миф об Атридах привлек других драматургов как античности («Электра» Софокла, «Электра», «Орест» Ев-рипида), так и последующих эпох («Электре подобает траур» О'Ни-ла, «Электра» Ж. Жироду, «Мухи» Сартра и т.д.). Однако именно за Эсхилом осталась честь первого нравственно-художественного осмысления рассмотренной драматической фабулы.

ПРИМЕРНЫЙ ПЛАН ЗАНЯТИЯ

1. Устройство греческого театра и театральных представлений.
2. Происхождение греческой трагедии и ее структура.
3. Эсхил как «отец трагедии». Его вклад в развитие жанра. Общая оценка трагедий, созданных до «Орестеи».
4. Миф об Атридах как основа трилогии.
4. Рассмотрение каждой из частей трилогии в связи с остальными.
5. Наиболее важные вехи обработки мифа об Атридах в последующей драматургической традиции.
5. Основания активного обращения к трилогии Эсхила в современную эпоху.

ЛИТЕРАТУРА Обязательная

Гусейнов Г. Ч. «Орестея» Эсхила: образное моделирование действия. М., 1982.

Ярхо В. Н. Античная драма: Технология мастерства. М., 1990. Ярхо В. Н. Эсхил. М., 1958.

Дополнительная

Античность и современность сквозь призму мифа об Атридах. М, 1996. Боннар Л. Трагедия, Эсхил, Рок и справедливость // Греческая цивилизация. М., 1958. Кн. 1.

Головня В. В. История античного театра. М., 1972.

МАТЕРИАЛЫ К ЗАНЯТИЮ

Задание I «Орестся» («Агамемнон*. Эписодий IV)

Прочитайте эписодий IV ч. «Агамемнон» (Трилогия «Орестея»). Ответьте на вопросы:

1. Какие черты «вечного образа» Кассандры воплощены в приведенном диалоге?

ьная модель определяет своеобразие художественной рассматриваемого драматического фрагмента?

Кассандра Так знай; ты смерть увидишь Агамемнона.

Предводитель хора Язык свой обуздай, молчи, несчастная!

Кассандра Не отвратишь того, о чем сказала я.

Предводитель хора Да, коль свершится. Но пускай не сбудется.

Кассандра Ты молиться, а там убить готовятся.

Предводитель хора
1250       Да кто ж пойдет на это злодеяние?

Кассандра Видать, и впрямь не понял ты пророчества.

Предводитель хора _ Да, я не понял, кто убьет и как убьет.

Кассандра Я слишком ясно говорю, по-гречески.

Предводитель хора И Пифия — по-гречески. Да как понять?

Кассандра

Ой, ой, какой огонь! Вот подступает вновь.

О, Аполлон Лшшйский! Горе, горе мне!

От львицы от двуногоной, той, что с волком спит,

Покуда на охоте благородный лев,

Погибну я. И для меня найдет она
1260           Глоток в смертельной чаше — плату горькую,

Она на мужа точит меч и молится:

Пусть жизнь отдаст за то, что в дом привел меня.

К чему, к чему же я ношу, не на смех ли,

Венок и жезл — вещуньи знаки жалкие?

Нет, растопчу их, прежде чем сама умру.

В прах, побрякушки! Я за вами следом — в прах!

Сам Аполлон с меня убор провидицы

Срывает, увидав, каким посмешищем
1270           Стал мой наряд, пока враги и недруги

Согласным хором надо мною тешились.

Меня бранили, называли нищенкой.

Кликушею голодной —- все я вынесла.

И вот сегодня наконец пророчицу

Сюда на муку смертную привел пророк:

Передо мною не отцовский жертвенник,

Л плаха. На нее прольется кровь моя.

Но уж за гибель нашу боги взыщут мзду!

Еще придет он, тот, кто отомстит за нас:
1280           Сын мать убьет и за отца расплатится.

Скиталец, из страны родимой изгнанный,

Он явится, кровавый замыкая крут!

Так боги поклялись. Взывает к мстителю

Поверженный отец, и сын услышит зов.

О чем я плачу? Ах, о чем я слезы лью?

Ведь я же худший день родного города

Уже пережила. Сегодня вижу я,

Как губят боги погубивших город мой.

Довольно, решено. Теперь на смерть иду.
1290           О, двери дома, о, врата Аида!

Молю лишь об одном: чтоб метко пал удар,

Чтоб сразу же, как хлынет кровь, без судорог,

Смогла навеки я закрыть глаза свои.

Предводитель хора

О женщина, в несчастье многомудрая, Ты говорила долго. Но скажи, зачем, Свою судьбу предвидя, агнцем жертвенным Отважно ты и смело к алтарю идешь?

100

Кассандра Иного нет пути. Так что же медлить мне?

Предводитель хора Последние мгновенья ценят смертные.

Кассандра Мой день пришел. В увертках мало прибыли.

Предводитель хора Так знай же: ты отважна и в страдании.

Кассандра О мой отец! О, доблести детей твоих!

Предводитель хора Да, людям легче умирать со славою.

Кассандра Но слов таких не говорят счастливому.

Предводитель хора Что там такое? Почему ты пятишься?

Кассандра Ой, ой!

Предводитель хора Чего ты стонешь? Страх какой привиделся?

Кассандра Дохнули стены кровью человеческой.

Предводитель хора Да нет же.  Это дух от жертв заколотых.

Кассандра
1310Как из могилы на меня повеяло.

Предводитель хора Я слышу запах ладана сирийского.

Кассандра

Я в дом пойду, рыдая о своей судьбе И Агамемнона. Вот и жизнь кончилась. Увы, друзья!

Как вспугнутая птица над кустарником, Я заметалась.  Вы об этом вспомните, Когда за гибель женщины, за смерть мою, Жена заплатит, а за гибель мужа — муж. Такого дара гостья ваша требует.

Предводитель хора
1320             Мне жаль тебя,  несчастная пророчица.

Кассандра

Еще лишь слово, Это по себе самой Плач поминальный. Я молю последний свет Всевидящего солнца, чтоб врагов моих, Моих убийц, такая же постигла смерть, Как и меня, рабыню беззащитную. (Уходит во дворец.)

Предводитель хора

О, доля смертных! С линиями легкими
Рисунка схоже счастье: лишь явись беда —
Оно исчезнет, как под влажной губкою.
Не об одной Кассандре, обо всех тужу
1330Не насытится счастьем никто из людей,

И никто не поднимет пред домом своим Заградительный перст, чтобы счастью сказать: «Не входи, неуемное.  Хватит». Вот глядите, бессмертные дали царю, Сокрушив Илион, возвратиться домой,

102

Насладиться почетом и славой. Но теперь, если должен он кровь искупить, Если должен за тех, кто убит, умереть, Если смертьго за давнюю платится смерть, Кто назвать бы осмелился счастье свое Неизменным, природным, надежным?

Голос Агамемнона (из дворца)

О! Я сражен ударом в доме собственном!

Предводитель хора Тише! Кто-то стонет тяжко, кто-то насмерть поражен!

Голос Агамемнона Еще один удар! О, горе, горе мне!

Предводитель хора

Снова царь кричит. Наверно, злодеянье свершено. Так давайте же обсудим, как нам действовать верней.

Второй старец

Я думаю, что нужно клич по городу Пустить и горожан сюда, к дворцу, созвать.

Третий старрц

По-моему, ворваться в дом немедленно, Покуда меч не высох, уличить убийц.

Четвертый старец

И я сторонник действий. Это мнение Я разделяю. Больше ждать нам некогда.

Пятый старец

Все ясно здесь. Начало не сулит добра. Над городом нависло самовластие.

Шестой старец

Мы только тратим время. А преступникам Медлительность смешна. Они не мешкают.

103

Седьмой старец

Не знаю, что мне вам и посоветовать. Коль действуешь, подумать прежде надобно.

Восьмой старец

Я тоже не решил еще. Не взять мне в толк,
3360Как можно речью воскресить умершего.

Девятый старец

Неужто мы, за собственную жизнь дрожа, Согнемся перед тем, кто осквернил дворец?

Десятый старец

Нет, мы не стерпим. Лучше сложим головы. Достойней смерть, чем иго самовластия.

Одиннадцатый старец Нет доказательств. Только стоны слышали. Но разве это значит, что погиб наш царь?

Двенадцатый старец

Сначала б разузнать, а уж потом — шуметь. Ведь знанье и догадка — вещи разные.

Предводитель хора

Вот это мненье самое разумное.
1370           Об участи Атрида мы узнать должны.

[Двери дворца отворяются]

Видны тела Агамемнона и Кассандры. Из дворца выходит Клитемнестра.

Клитемнестра

Не стыдно мне сказать совсем обратное

Тому, что прежде говорить должна была.

Иначе и нельзя, когда,  прикинувшись

Врагу первейшим другом, сеть плетешь ему

 Такую, чтобы никакой прыжок не спас.

Давно уж поединок этот выношен

В душе моей. Вот наконец и день пришел.

 Вот я стою, гордясь, что дело сделано.

Убила. Отпираться я не стану, нет.

1380    Накидкою, огромной, как рыбачья_ч сеть, —

О, злой наряд! — Атрида спеленала я.

Не мог он защититься, убежать не мог.

Ударила я дважды. Дважды вскрикнул он

 И рухнул наземь. И уже лежавшему —

В честь Зевса Подземельного, спасителя

Душ мертвецов, — я третий нанесла удар.

Так, пораженный насмерть, испустил он дух,

И с силой кровь из свежей раны брызнула,

 Дождем горячим, черным оросив меня,

1390   И радовалась я, как ливню Зевсову

Набухших почек радуется выводок.

 Вот, цвет старшин аргосских, каковы дела.

Я торжествую, рады иль не рады вы.

Когда б велел обычай возлиять богам

Над мертвецами, то по праву полному

Мы принесли бы жертву. Тот, кто столько бед

Нам уготовил, сам из чаши бед хлебнул.

Задание 2 «Орсстея» («Хоэфоры». Эписодии Ш)

Опираясь на текст эписодия III ч. «Хоэфоры», ответьте на следующие вопросы:

1. Как проявились в указанном *эписодии выразительные возможно
   сти стихомифии? Найдите в тексте «Орестеи» другие примеры сти-
   хомифии. Каковы основания обращения к ней?
2. Изменилась ли роль хора в этом эписодии?

Клитемнестра

Постой, дитя, о сын мой, эту грудь, молю, Ты пощади. Ведь прежде ты дремал на ней, Она тебя, мой сын, кормила некогда.

Орест Пилад, как быть, что делать? Страшно мать убить.

105

Пилад

А ты забыл о прорицаньях Локсия,
900             О том, какою клятвой ты клялся, забыл?

Враждуй со всеми, только не с бессмертными.

Орест

Ты прав. Совету верному последую. (Клитемнестре.)

Иди за мной. Ты будешь рядом с ним лежать. Живого — ты Эгиста предпочла отцу, Так спи и с мертвым, коль его любила ты, А доблестного мужа ненавидела.

Клитемнестра Ты вскормлен мной. С тобой хочу состариться.

Орест Убив отца, со много будешь кров делить?

Клитемнестра Судьба тому виною, о дитя мое.

Орест
910             Что ж,  и тебе готовит эту казнь судьба.

Клитемнестра Ты не боишься, сын, проклятья матери?

Орест Но мать меня и обрекла на бедствия.

Клитемнестра Я в дом друзей, дитя, тебя отправила.

Орест Я был позорно продан, сын свободного.

Клитемнестра Какая мне корысть была тебя продать?

Орест Мне совестно об этом говорить с тобой.

Клитемнестра А о делах родителя не совестно?

Орест Он воин. Сидя дома, не кори бойца.

Клитемнестра Сын, тяжела разлука с мужем женщине.

Орест Трудами мужа, сидя дома, кормитесь.

Клитемнестра На мать, на мать ты руку поднимаешь, сын.

Орест Не я убийца. Ты сама себя убьешь.

Клитемнестра Побойся мстящих спутниц мертвой матери.

Орест Уйду ли от отцовских, коль тебя прощу?

Клитемнестра Ты глух, как гроб. Напрасны все мольбы мои.

Орест Судьба отца решила и твою судьбу.

Клшпемнес и фа Я родила змею, змею взрастила я.

Орест

Да, страшный сон твой вещим был поистине. Убила ты супруга. Сын тебя убьет. (Уводит Клитемнестру во дворец.)

Предводительница хора

930     Я над бедой обоих горько слезы лью,

Но если нынче роковую цепь убийств Орест замкнет, утешусь я сознанием, Что светоч не погас, что славный дом спасен.

СТАСИМ ТРЕТИЙ

Хор

Строфа 1 Помним заветный час: Правда в Приамов дом

Карой вошла тяжелой. В дом Агамемнона Правда сегодня вошла Львом двуголовым, убийством двойным. Посланный богом бегун, Верный высоким веленьям пифийским,

940           К цели пришел наконец.

Радость пускай прогремит! Миновали печальные дни.

Кончились беды. К сокровищам царского дома

Рук не протянет вовек расточителей мерзких чета. Антистрофа 1   Кара явилась в дом, хитрую сеть сплела,

Тайным сильна коварством;

Руку Ореста направила Зевсова дочь,

Правда святая — недаром ее

Именем этим зовут.
950                  Правда дохнула губительным гневом,

Правда убила врагов.

Радость пускай прогремит! Миновали печальные дни.

Кончились беды. К сокровищам царского дома

108

Рук не протянет вовек расточителей мерзких чета.
Строфа 2         Недр потайных жилец,

Локсий, Парнасский бог, Давнее зло велит Карой карать коварной. Если прикажет бог, Значит, наказ к добру. Долго небесных властителей надобно чтить.

Свет мы увидели, с дома тяжелые
960                   Пали оковы.

Дом, да воздвигнешься! Слишком уж долго ты В прахе лежал.

Антистрофа 2  Время, целящий врач, Твой перейдет порог. Смоется кровь навек, Скверна сойдет бесследно. Ветер судьбы благой

Звонкий несет напев:

«Править не будет, не будет незваный жилец!»

970           Свет мы увидели, с дома тяжелые

Пали оковы.

Дом, да воздвигнешься! Слишком уж долго ты В прахе лежал.

[Из дворца выходит Орест. Видны трупы Эгиста и Клитемнестры.]

Задание 3 «Орестея» («Эвмениды». Коммос И)

Внимательно прочитайте сцену коммоса II в ч. «Эвмениды». Подумайте над вопросами: 1.  Как в речах Афины проясняется название этой части трилогии?

109

2. Почему именно богине Афине отведена в этой части ведущая роль?

3. Почему в этом месте трилогии драматургу понадобился именно
*коммос?

Антистрофа 2       Еще молю о том, чтоб никогда

Здесь не гремели мятежи и смуты Усобиц ненасытных.  Новой крови

980               Не устает просить земная пыль,

Хлебнув однажды крови. Должен город

Все новыми смертями

Платить за смерть.

Молю о том, чтоб, гражданам на радость,

Согласье здесь царило, чтоб любовь

И ненависть у всех была одна.

От многих бед

Такая дружба — верное лекарство.

Афина

Кто разумен, тому ли пути не найти
990                      К мудрым, добрым речам?

Пусть чудовищны лики подземных богинь — Верю твердо: великое счастье стране Принесут они. Чтите пришелиц благих, Благодарные граждане! Пусть же цветут В славном городе нашем во веки веков Справедливость и правда!

Хор

Строфа 3     Радуйся, радуйся славе, достатку,

Здешний народ! Зевса чтя алтарь святой,
1000                    Милой деве Зевса мил,

Становись мудрей, сильней!

Кто Палладою храним,

Тот отцу любезен Зевсу!

Афина

Пусть же радость и с нами пребудет. За мной Вы пройдете, богини, в обитель свою.

Укажи нам дорогу, о светоч святой
Провожатых!  Вперед за огнем смоляным!
Пусть лежит под землей все, что краю бедой
Угрожает. Пошлите из мрака на свет
1010                     Все, что городу служит ко благу!

Вы же, дети Краная, гостей дорогих, Постоялиц почетных родимой страны, Проводите. Хочу я, чтоб к добрым делам Направляли вас добрые мысли.

Хор

Антистрофа 3       Радуйся, радуйся, — вновь говорю я, —

Город святой!

Боги все и люди все,

Населяющие край

Девы Зевсовой, клянусь,
1020                    Тот согласен гостий чтить,

Тот на жизнь роптать не станет.

Пер. С. Апта

Задание 4 Ф. Роше. О постановке «Орестеи»

В октябре 1991 г. Москве состоялась премьера «Орестеи» Эсхила, поставленной силами международной театральной труппы «Весь мир», возглавляемой швейцарским режиссером Ф. Роше. Ознакомьтесь с комментариями Ф. Роше к его постановке «Орестеи». Ответьте на следующце вопросы:

1. Согласны ли Вы с суждениями Ф. Роше о трилогии Эсхила?
2. Со времени премьеры «Орестеи» прошел немалый срок. Сохраня
   ется ли актуальность эсхиловской трилогии? Не выдвинуло ли ми
   нувшее десятилетие другие актуальные акценты в эсхиловском тек
   сте?
3. Известны ли вам иные театральные постановки «Орестеи» или дру
   гих древнегреческих трагедий?

...В течение многих лет л готовился к постановке «Орестеи» и следил за изменениями политической ситуации. Всякий раз, когда происходило что-то новое, текст трагедии обнаруживал новые возможности. «Орестея» по сути является необычным, таинственным резонатором, в котором наша история отражается и продолжается бесконечно.

Падение коммунистических режимов на Востоке даровало капиталистической системе полную свободу действий — свободу навязывать миру свое донимаштс свободы как права и обязанности потреблять исключительно в своих интересах. Я обнаружил в тексте Эсхила ответы на тс вопросы, которые возникают в связи с этими изменениями. Прагматические, утилитарные теории, порожденные XX веком, ответов на эти вопросы не дают.

Наши проблемы — это типичные проблемы «конца века»: этика обветшала, извращена и должна быть обновлена. В «Орестсе» я вижу средство ее обновления, ибо это один из основополагающих мифов нашей культуры, первооснова демократии.

С некоторых пор моя работа над «Ореетесй» приобрела актуальный трагический оттенок: события в зоне Персидского залива стали чрезвычайно походить на те, о которых повествует Эсхил. Многие сейчас утверждают, что иного выбора, кроме как начать военные действия, просто не было. Обескураживающее сходство с ситуацией «Орестеи»!

На своей пресс-конференции, состоявшейся в разгар военных действий, генерал Шварцкопф напомнил мне Агамемнона-победителя: то же знание своего дела, т. с. войны, та же хвастливая ирония и уверенность в себе. Л вот и Вестник: чем дальше он рассказывает, тем больше победа приобретает привкус поражения. Сад-' дам Хусейн и Джордж Буш — оба они взывали к своим богам и ш слишком отличаются от греческих героев, которые совершали самые тяжкие преступления, заручившись божественной помощью, нам, зрителям у телеэкранов, была отведена роль беспомощных комментаторов, сопоставимая с ролью аргосских старцев. Увы, незавидная роль!

Наконец, итоги войны в Персидском заливе сопоставимы с итогами Троянской войны. Действие трагедии начинается как раз тогда, когда победа вроде бы одержана, но победитель обнаруживает, что она принесла с собой ненависть, инстинкт разрушения и жажд; мести. Война приходит в, казалось бы, мирные дома вместе с людьми, у которых кровью обагрены руки и совесть уязвлена богохульством. Л в этих «мирных* домах уже царит распад, разрушение и нужно вновь пройти через череду испытаний почти без надежды на очищение.

Я хочу столкнуть текст, датированный 458 г. до рождества Христова, с современным сознанием актеров и зрителей. Я думаю, что это будет интересно, ибо все мы — норвежцы, русские, американцы и швейцарцы, люди по-разному живущие и по-разному думающие — вес мы в какой-то мере являемся носителями этой древней культуры и ее наследниками.

Я предвижу и некоторые трудности. У современной публики может возникнуть проблема восприятия Эсхила, обусловленная отсутствием сентиментальности, чрезвычайной эмоциональности по отношению к героям и описываемым событиям. Ибо, с одной стороны, творчество Эсхила является культурным фундаментом для последующих времен, с другой — в этой эпичности и кажущейся бесстрастности проявляется его абсолютное превосходство над ними.

Задание 5 О. Мандельштам. "Где связанный и пригвожденный стон?"

Внимательно прочитайте стихотворение О. Мандельштама и подумайте над следующими вопросами и заданиями:

1. Какой образ древнего театра создан в стихотворении?
2. Почему великие трагики, Эсхил и Софокл, получают такую не
   поэтическую «характеристику»?
3. Порассуждайте о связи текста с историческим временем его созда
   ния.
4. Почему из всех образов, созданных древней трагедией, выделены
   именно Прометей и его антагонист? И что означают связанные с
   развитием этих образов знаки вопроса в первом четверостишии?
5. Подумайте над звучанием последней строки поэтического текста,

Где связанный и пригвожденный стон? Где Прометей —- скалы подспорье и пособье? А коршун где и желтоглазый гон Его когтей, летящих исподлобья?

Тому не быть — трагедий не вернуть, Но эти наступающие губы, Но эти губы вводят прямо в суть Эсхила-грузчика,  Софокла-лесоруба,

Он — эхо и привет, он — веха, нет — лемех..., Воздушно-каменный театр времен растущих Встал на ноги, и все хотят увидеть всех, Рожденных, гибельных и смерти не имущих.

19 января — 4 февраля 1937 г.

ПРОВЕРЬ СЕБЯ!

Опираясь на материал лекции и практического занятия, оха\ рактеризуйте следующий круг понятий и проблем:

• генезис драмы
• конфликт драмы
• хор трагедии
• стихомифия
• «вечный образ»